Конец Подземного города - Страница 12

Но, как говорится, «в прошлом хороши только покойники». Сколько бы ни было общего у Иоганна с Чарлеем в прошлом, марабу палец о палец не ударил бы, чтобы его спасти, если бы на смену старым интересам не пришли новые. Иоганн легко разгадал планы старика и пошел на некоторый риск. Правда, иного выхода у него не было. Он поведал Чарлею, как во время войны возил на неизвестный остров в Северном Ледовитом океане военнопленных, какая там замечательная природа, какие интересные пейзажи… А главное — сколь щедры и обильны тамошние недра.

Гастингс реагировал на это лишь на втором «допросе»:

— Ваш рассказ очень интересен, — сказал он. — Но какие я должен из этого сделать выводы?

— Уран! — коротко сказал Иоганн.

— Запасы?

— Разведанные запасы весьма солидны.

— Кому принадлежат?

— Хозяин приказал долго жить…

— Понимаю. «Третий райх»?

— Совершенно верно.

— Вечная память… — Гастингс сочувственно вздохнул. — Наследники?

— Наследником можете стать вы, если я получу свободу, — выпалил Иоганн.

Иоганн открыл Чарлею тайну Подземного города, лишь получив свободу и заручившись твердым обещанием, что он не будет устранен из дела.

Еще в начале войны по приказу фюрера на пустынном, никому не известном острове была оборудована тайная база для немецкого подводного флота. Вход был подводный, мастерские и склады под землей, в обширных подземных пещерах и шахтах. Неожиданно там обнаружили урановую руду. Фюрер приказал организовать добычу этой руды. А для того, чтобы никто не пронюхал о руднике, решено было ничего не строить на поверхности острова. Сообщение с рудником осуществлялось только через подводный вход — весьма остроумное сооружение, полностью скрытое под водой.

Так возник Подземный город. Туда направляли самых выносливых военнопленных, и они навсегда были заключены в подземной тюрьме.

Как видит почтенный патрон, тайна сохранена до сих пор.

Он, господин Чарлей Гастингс, — первый не немец, которому эта тайна стала известна.

После разгрома «третьего райха» администрация Подземного города оказалась отрезанной от всего мира. У нее нет хозяина. Запасы, по-видимому, пополнить невозможно. Тысячи одичавших военнопленных представляют собой страшную опасность. Вот почему Иоганн Бляуфиш считает, что овладеть богатствами Подземного города представителю могущественной Монии, каким является господин Чарлей Гастингс, ничего не стоит.

Чарлей глядел на Иоганна и барабанил пальцами по столу. Он ни разу не перебил рассказчика, ни о чем не спрашивал. Иоганн внешне был спокоен, но внутри у него все дрожало: если он не заинтересует старого хищника, то полученной свободе и обещаниям Гастингса Грош цена.

Некоторое время Гастингс молчал. Потом сказал:

— Хорошо! — и ушел.

На третий день в номере третьеразрядного отеля, где поселился Иоганн, появился американский офицер и предложил ему побыстрее собрать свои пожитки. Через полчаса недавний гитлеровец сидел в баре лучшей гостиницы, а старый марабу говорил ему:

— Все улажено, старик Менкс одобряет… Можно действовать.

Рядом с апартаментами сотрудников штаба оказалась свободная комната, числившаяся за господином Джонатаном Блекпигом, гражданином Монийской республики, агентом военной администрации. Как раз на это имя Иоганн Бляуфиш получил монийский паспорт со своею фотографией. Так произошло перевоплощение, положившее начало новой полосе в жизни гитлеровского молодчика.

Одним новоявленный Джонни был поначалу недоволен: почему Чарлей вздумал переименовать синюю рыбу — Бляуфиша в черную свинью — Блекпига? Он и первой своей фамилией тяготился, но Бляуфиш по сравнению с Блекпиг — это шик. Джонни не постеснялся (конечно, в весьма вежливых выражениях) спросить у Чарлея: почему, мол, дорогой патрон, вы изволили выбрать для меня такую нелепую фамилию? Марабу долго смеялся, потом объяснил, что таким образом монийцы блюдут свою высшую расу от слияния с низшими, представителям которых они вынуждены временно оказывать покровительство.

— Теперь время бурное… Диффузия индивидуумов из одного гражданства в другое колоссальная… Пройдет несколько лет — и вы, Джонни, сможете выдать себя за коренного монийца. А этого-то мы и не желаем… Мы готовы пойти вам навстречу, помочь в трудную минуту, особенно если наши интересы совпадают. Но разбавлять нашу кровь вашей — этого мы, к вашему сожалению, не желаем…

Джонни вздохнул: совсем еще недавно он сам был представителем высшей расы мира… Но что же делать: меняются времена, меняются порядки, ценности, — меняются и высшие расы. И, в конце концов, лучше быть живой свиньей, чем повешенной рыбой.

Чарлей сделал бывшего Иоганна, а ныне Джонни, директором-распорядителем «Общества дальних исследований», специально учрежденного для захвата Подземного города. Что могла обезглавленная администрация этого осколка «третьей империи» противопоставить напору Гастингса и компании, поддерживаемых самим Менксом-старшим? Администрация Подземного города давно покинула бы свой остров, если бы не боялась показаться на свет божий. Нацисты доедали последние запасы, с трудом поддерживали видимость дисциплины среди солдат охраны. С каждым днем остатки гвардии Гитлера разлагались вое больше. Коменданту Оскару Крайцу иногда казалось, что охрана ничем не отличается от заключенных, готовых перебить своих надсмотрщиков. Если от военнопленных еще можно было скрыть весть о разгроме фашистов, то от солдат охраны этого никак не утаить. Все чаще раздавались голоса, требовавшие смены, возврата на родину…